Материалы Международной научно-общественной конференции «Тернистый путь Красоты»
(К 80-летию со дня рождения и 55-летию творческой деятельности Л.В.Шапошниковой), Минск, 2006.

М.Н. Винникова
Кандидат искусствоведческих наук, старший научный сотрудник отдела древней культуры Института искусствоведения, этнографии и фольклора НАН РБ, Республика Беларусь, г. Минск

БЕЛОРУССКАЯ НАМЕТКА

З-пад гары, з-пад горанькі
Кацілася тры зоранькі.
Адна чапец нясе,
А другая – павіванне,
А трэццяя – кветачку
Пад белу наметачку [1, с. 280].

Слова этой свадебной песни переносят нас примерно на полтора столетия назад. В те далекие времена все замужние белорусские женщины носили белые льняные головные уборы – наметки, за что наши соседи – поляки – прозвали их белоголовыми. А одним из важных моментов белорусской свадьбы был обряд завивания наметки на голову невесты – акт официального признания ее замужества.

Сейчас далеко не каждый белорус знает что такое наметка, а тем более, как она выглядит и как использовалась. А между тем наметка – не только очень важный и древний элемент традиционного белорусского костюма. Она наделена многими функциями, связанными с духовной жизнью этноса. Попробуем восстановить основные из них, рассмотрев наметку в контексте традиционного белорусского костюма и обрядности.

Традиционный костюм каждого народа – это символическое выражение его духа и национальных представлений о красоте и целесообразности. На его формирование влияли различные факторы – природно-климатические условия, особенности исторического, экономического и культурного развития, торговые связи и миграционные процессы. Важное влияние на формирование костюма оказало народное мировоззрение. Оно породило стройную семантическую систему, объединившую все сферы жизни человека, отразившую его связь с космосом, с тонким миром. Это очень хорошо прослеживается на примере традиционного костюма славянских народов, в частности белорусского.

Традиционный белорусский костюм поражает разнообразием и тонкой красотой своих локальных вариантов. При сдержанности колористических решений для него характерно богатство тканого и вышитого декора. В нем преобладают бордюрные композиции с искусно разработанным ромбо-геометрическим орнаментом.

Наибольшее внимание уделялось женскому костюму. Женщина – продолжательница рода и хранительница семейного очага, поэтому ее костюм по сравнению с мужским имеет более сложные формы и таит в себе древнюю семантику как орнаментального украшения, так и составляющих его частей.

Одним из самых семантически богатых предметов белорусского традиционного костюма является женский головной убор ручникового типа. В разных местах Беларуси он имел свои особенности, отличался размерами, орнаментом и способами ношения. Различными были и местные названия: плат, хуста, сярпанка, намет, павивала и др. Но самое распространенное название — наметка. Развернутая наметка выглядит довольно просто: это очень длинный кусок тонкой белой или светло-серой льняной ткани (до трех с половиной и более метров), концы которой обычно украшены неширокими орнаментальными бордюрами.

Исследователи считают наметку древнейшим общеславянским женским головным убором. Славянки носили его уже в X — XI веках. В наметках и девичьих ручниковых повязках предстает пред нами женская половина семьи великого князя Ярослава Мудрого (фреска Софии Киевской, XI век.). В наметке изображена княгиня Киликия — жена великого князя Святослава Ярославича на миниатюре «Изборника Святослава», 1073 г. [2, с. 165].

В этот период ручниковые головные уборы носили женщины и на территории Беларуси, о чем свидетельствует археологический материал — найденные в захоронениях фрагменты льняных тканей и шпильки, расположенные в области височных и затылочных костей черепа [3, с. 16].

На миниатюрах Радзивилловской летописи XV века мы видим повитую наметкой великую княгиню Ольгу [4]. Изображение наметки встречается на исторических портретах XVI в.: портрет королевы Барбары Радзивилл, жены Жигмунта Августа; портрет Катерины Алельковичевой из Тэнчинских [5, с. 136 – 138], а также в белорусских иконографических сюжетах XVII в.: «Рождество Богоматери », «Вознесение Марии», «Воскресение – Сошествие во ад» [6] и др.

По данным исследования Г.С. Масловой, в конце XIX – начале XX веков на территории Беларуси наметка была почти единственным типом женского головного убора. Среди других головных уборов она была распространена и на Украине – на территории Львовской, Житомирской, Киевской, Черниговской областей, в районах Винницы, Харькова, Полтавы, а также в России – в Смоленской и Брянской областях [7, с. 541»757]. Известна была наметка и в Аукштайтии (Литва), а также в Подляшье (Польша). Но уже в конце XIX века этнографы отмечали, что наметка выходит из употребления и в некоторых местах становится большой редкостью. И только на территории Беларуси, в основном на Полесье, этот головной убор широко использовался до середины XX века. Здесь он приобрел самые разнообразные формы, различными были и украшения, и способы ношения, и функции наметки. Еще и сейчас можно услышать много интересного об этом удивительном головном уборе. Это помогает нам приблизиться к разгадке его сложной семантики.

Наметка – головной убор замужней женщины. Впервые ее навивали на невесту после венчания. Обряд завивания молодой был одним из важных этапов белорусской свадьбы. Он сопровождался различными магическими действиями — косу невесты расплетали, расчесывали волосы гребнем для чесания льна, поджигали их свечкой, смазывали маслом; затем из волос девушки впервые делали женскую прическу, которая соответствовала местным традициям. Чаще всего, волосы накручивали на тканку — обручик из льняного волокна, обшитого полотном. Сверху надевался чепец, он был ажурно сплетен из ниток или сшит из ткани. Чепец покрывал только прическу или всю голову. Иногда поверх него надевали падвичку — твердый обруч из луба, который служил каркасом для навивания наметки. Размеры наметки и ее декоративное оформление, как и сам способ завивания, определялись местной традицией. После завивания молодых угощали медом и связывали их вместе другой наметкой. Все эти действия проводились под пение обрядовых песен. Раньше в некоторых местностях для обрядового завивания молодой на свадьбе использовали особую, очень длинную, до десяти метров наметку, павивала. Ее использовали в деревне Дзержинск (прежнее название – Родиловичи) Лельчицкого района Гомельской области. Один конец наметки завивали на голову молодой, а другим связывали молодых вместе. Этот момент обряда символизировал магическое объединение брачной пары, которое исходило от женщины — продолжательницы рода. В этой деревне наметку в традиционном костюме заменили на платок (хустку) еще в начале XX века, но обрядовое завивание ее на свадьбе сохранялось до 1950-х годов.

Устойчивость этой традиции говорит о глубине ее корней. С древнейших времен существует поверье о свойствах волос принимать на себя и передавать невидимые энергетические заряды, которые могут неблагоприятно повлиять как на здоровье самой женщины, так и на ее окружение. Такая опасность особенно возрастает после «грехопадения» женщины — начала ее брачных отношений. Поэтому считалось, что упорядочение волос невесты – расчесывание их, очищение огнем, помазание маслом, скручивание в женскую прическу, старательно упрятанную под чепец, и само навивание белой льняной наметки способствовало укрощению дикой, хаотической природы волос (а заодно и строптивого характера девушки), которые могли связать ее с темными силами и вызвать их вредоносное воздействие. Именно поэтому ношение наметки в замужестве было обязательным, а срывание ее с головы женщины считалось большим грехом.

«Божая свяча» – так называли лен в белорусских деревнях. И не только потому, что фитилек свечки делали из льняных ниток. Белое льняное полотно, которое сопровождало белоруса от рождения до смерти, ассоциировалось с божьим светом, божьей опекой, с духовностью. Священная чистота белой льняной наметки должна была отразить нападки зла и содействовать опекунству высшей божьей силы. Здесь следует обратить внимание на то, что схемы завивания наметок, несмотря на все их разнообразие, в основе своей содержат круг или, чаще всего, пространственный крест, образованный пересечением двух кругов. По мнению многих исследователей, эти знаки являются обереговыми. Подобные знаки, в виде крестиков и ромбов, вытканные или вышитые красными нитками на концах и в налобной части наметки, усиливают ее защитные свойства.

Наметка была не только оберегом. Орнаментированная и завитая конкретным способом, она придавала каждому варианту костюма легко узнаваемую образность и этим выполняла информативную или адресно-указательную функцию, маркируя «свое» и «чужое». Таким образом, наметка являлась своеобразным паспортом женщины – указывала на ее семейное положение, принадлежность к определенному этносу, место жительства и даже наличие детей, что передавалось характером орнаментальных мотивов. Например, в Малоритском районе о детях свидетельствовала геометрическая розетка, дополнительно вышитая на левом конце наметки.

Еще одна важная функция наметки — посредническая. Она проявлялась в трех основных формах посредничества:
— между человеком и Богом;
— между членами разных родовых коллективов;
— между живыми людьми и умершими предками — этим и тем светом.

Материал изготовления наметки, характер украшения, колорит и способы завивания выражали обращение к высшим силам за опекой. Вероятно, через наметку шла и обратная связь — наделение божьей благодатью, духовная поддержка. Посредническая роль наметки (ручника) между людьми проявлялась в том, что она использовалась в качестве подарков в таких важных семейных обрядах, как заручины, свадьба, родины, крестины. Через одаривание ручниками и наметками шло сближение родов, породнение отдельных его членов.

В свадебной обрядности особое внимание придавалось ритуалам, связанным с акцентированием переломного момента в жизни девушки, которая покидала родной родительский дом и переходила в новый социальный статус замужней женщины и в новую для нее среду — семью мужа. Это хорошо иллюстрирует одна из свадебных песен, записанная в Центральной Беларуси:

Машчу кладачку цэраз рэчанъку ды пайду.
Распушчу касу па шауковаму паясу:
Ой, няхай жа мая русая каса лялее,
Ой, няхай жа мяне родна мамочка жалее,
Ой, няхай мяне далёка замуж не аддае,
Ой, няхай мяне у сваiм падвор’i гадуе [8, с. 63].

Но час расставания с родительским домом для девушки все же наставал, и тогда священное льняное полотно в виде ручников и наметок, вытканных самой невестой или ее матерью, выполняло роль той самой кладачки цэраз рэчаньку — мосточка через реченьку, который помогал преодолеть этот жизненный рубеж и очутиться на другом, чужом, неизвестном пока берегу. Наметка помогала освоиться в новой среде, вызвать благосклонность новой родни, а заодно и уберечь себя от завистливого взгляда, сглаза, злого чародейства и других напастей. Поэтому в Беларуси говорили: «Як народзиш дачку, дык палажы наметачку» [9]. И так ежегодно надо было пополнять этот запас, чтобы на свадьбе всем хватило подарков. А самую лучшую наметку невестка дарила свекрови.

Посредничество наметки между живыми членами рода и умершими предками прослеживается в погребально-поминальной обрядности. До сих пор на Полесье дамавину (гроб) принято обивать наметками, а опускают ее у дол (в могилу) с помощью длинного скрутка полотна. В Стародорожском районе Минской области для этого используют две наметки. Наметку здесь прибивают и на стенку вдоль лавки, в этих случаях наметка не только охраняет тело и душу покойного (как женщины, так и мужчины), но и символизирует путь, мост между двумя системами существования – этим и тем светом, а также облегчает сложный переход.

До недавнего времени наметка была обязательной принадлежностью «смяротнага вузла». Еще и сейчас некоторые полесские старушки бережно хранят традиционный костюм и наметки для своего погребения, чтобы родственники и односельчане еще раз смогли полюбоваться красотой узоров и оценить талант мастерицы, а умершие предки узнали бы ее по одежде и приняли к себе.

Что касается основного предназначения наметки как головного убора, то она являлась самой приметной частью традиционного, особенно праздничного костюма замужней женщины. Сложно задрапированная вокруг головы, наметка пластически завершала ансамбль одежды, служила своеобразной оправой для лица. Каждая женщина в таком головном уборе выглядела красавицей, он придавал ее лицу более правильный и изящный абрис и выявлял в нем самое главное, зеркало души – очи. Это также отмечено в одной из свадебных песен:

Чы харош новы дом пад кроўлею?
Чы хароша Матрунка пад намёткай?
Ай, харош новы дом пад кроўлей,
Ай, хароша Матрунка пад намёткаю.
На яе брацілкі заглядаюцца,
Што яе лічайка папрыгожала,
Што яе галоўка пакруглела [1, с. 290].

Литература
1. Вяселле. Песні. Кн. 6. Мінск: Навука і тэхніка, 1988.
2. Пушкарева Н.Л. Женщины древней Руси. М.: Мысль, 1989.
3. Дучыц Л.У. Касцюм жыхароу Беларусi X—XIII стст. Мінск: Навука i тэхнiка, 1985.
4. Пушкарева Н.Л. Указ. соч.
5. Smolinski Jozef. Kaptur i namitka // Ziemia, 1911. T. II. 8.
6. Высоцкая Н.Ф. Iканапic Беларусi XV—XVIII стагоддзяу. Мiнск: Беларусь, 1992. — ил. 17, 19, 29, 51, 38, 39.
7. Маслова Г.С. Народная одежда русских, украинцев, белорусов // Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956.
8. Лірыка беларускага вяселля. Мінск: Вышэйшая школа, 1979.
9. Из экспедиционных материалов автора: д. Дзержинск Лельчицкого р-на Гомельской обл.